Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]
— Я ничего об этом не знаю, — ответил Джеф.
Уэбб опять глубоко вздохнул и сунул руку во внутренний карман. Оттуда он достал четыре телеграммы: две адресованных ему, две — копии ответов. Джеф быстро пробежал их, чтобы узнать, нет ли чего нового. Но ответы были идентичны телеграммам, которые Педро Видаль зачитал в «Сегурналь».
— Вы работаете в отеле «Вествинд»? — спросил он. — Кем?
— Я — менеджер.
— Вы знали моего брата в Лас-Вегасе?
— Он у нас работал, — пояснил Уэбб, и уголки его рта опустились, как будто даже воспоминание об этом было для него мучительно. — Я знал его, пожалуй, даже слишком хорошо. Равно как и Бейкер, который несколько лет проработал у нас в отеле детективом.
Джеф прочитал первую телеграмму. Она была отправлена с Барбадоса в субботу и гласила:
«Предлагаю сто двадцать тысяч чтобы уладить дело Арнольда Лейна. При согласии и отсутствии ответных мер телеграфируйте Гарри Бейкеру, отель „Морской“, Барбадос».
Указанная сумма поразила Джефа, и он еще раз прочитал телеграмму, которую нашли у Бейкера, где говорилось, что предложение принимается.
В третьей телеграмме, которая была адресована в отель «Вествинд», говорилось:
«Наличные могут быть получены номере 312 отеля „Тукан“, Каракас, Венесуэла. Прибытие сообщите».
Четвертая телеграмма была той самой, которая сообщила о прибытии Карла Уэбба этим вечером.
Джеф вернул Уэббу телеграммы.
— И что все это значит? — спросил он. — Арнольд растратил сто двадцать тысяч долларов и удрал?
— Точнее — сто тысяч, — ответил Уэбб. — Это было три года назад.
— Но как он мог заполучить такую крупную сумму?
— Потому что мы свои операции производили наличными. — Уэбб достал из кармана портсигар и закурил. — Мы были вынуждены это делать, так как всегда приходилось учитывать, что кто-то может проиграться вдрызг и лишиться всех своих денег.
Арнольд Лейн начал у нас работать четыре года назад. Он был высоким, представительным мужчиной, при желании способным на многое. Он был опытен и приносил пользу нашей фирме. Ему оказывали все большее и большее доверие и в конце концов поручили распоряжаться выручкой и жалованьем персонала. Спустя примерно год он сбежал с женщиной, которая только что получила развод. Мы сумели проследить его только до Лос-Анджелеса и там потеряли все следы.
— Вы посылали своих людей в Бостон, не так ли? — спросил Джеф.
— Понятное дело.
Кордовес откашлялся.
— Вы хотели задержать Грейсона и отправить в тюрьму? — спросил он.
— Грейсона? — Уэбб минуту помолчал, и слабая улыбка скользнула по его лицу. — Значит, вот под какой фамилией он известен здесь… Нет, — повернулся он к Кордовесу, — это не так просто. В казино работают с наличными. Ими занимаются служащие, которым вы можете доверять, ибо искушение велико. Хорошо, если вы схватите за руку крупье, он будет передан полиции, но если служащий все же утаит десяток тысяч, это не имеет смысла.
Он стряхнул пепел сигареты на пол.
— Возьмите, к примеру, Лейна — или Грейсона. Он похитил сто тысяч долларов. Предположим, полиция его ловит. Ладно… Он нанимает адвоката и отделывается несколькими годами тюрьмы. А если он уже истратил большую часть суммы? Как мы вернем наши деньги? Нет, нет! — он покачал головой. — Мы сами улаживаем дела такого рода. Если парень окажется прожженным мошенником, ему не будет пощады. Мы умеем это делать, и потому такое случается не слишком часто. Суровое наказание всегда служит хорошим средством устрашения. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Полагаю, да, — Кордовес кивнул. — Вы губите жизнь человека, который вас обманул.
— Правильно, — подтвердил Уэбб. — Мы прежде всего заботимся о том, чтобы предать дело огласке. Тем самым нам обеспечено содействие всего города, потому что каждый знает, что с ним может случиться то же самое. Все очень просто. Я не знаю деталей, но одно мне ясно. Грейсон хотел вернуться в Штаты. Понимая, что это небезопасно, он был готов вернуть свои долги с процентами, но, несмотря на это, все равно боялся. Не знал, примем ли мы его предложение, и не отваживался взять дело в свои руки. Поэтому он использовал Бейкера в качестве посредника и для маскировки послал его на Барбадос.
Он потушил сигарету.
— Ладно. Мы согласились пойти на сделку. Мы получаем деньги и говорим везде: мол, Грейсон осознал, что против нашей системы не устоять, и расплатился, чтобы спасти свою голову. В этой стране такое нетрудно — никто тут не интересуется, сколько денег уходит за границу, так что не нужно заниматься контрабандой, можно просто положить пакет с деньгами в портфель и улететь. А нам безразлично — мы можем взять даже чек и согласны на оплату в боливарах. Это твердая валюта.
Он помедлил, потом встал. Теперь Джеф видел все совершенно ясно. Видимо, его сводный брат вполне успешно и честно работал с тех пор, как прибыл в Каракас, и не думал возвращаться в Штаты. Потом приехал Бейкер и привез известие о наследстве. Чтобы получить его, нужно было вернуться в Бостон, и раз это было выгоднее, чем торчать в Южной Америке, он раздобыл наличные, вел переговоры через Бейкера, и совершенно ясно, что у того сегодня вечером были в номере эти деньги.
— Это хороший мотив для убийства, — сказал он больше самому себе.
— Что? — переспросил Уэбб.
— Деньги. Куча наличных.
Усмешка Уэбба была вымученной и горькой. Он подошел к столу, забрал свой револьвер и патроны. Но когда собрался зарядить, Кордовес его остановил.
— Пожалуйста, — вежливо сказал он, — не делайте этого, пока не покинете номер.
Уэбб кивнул и положил оружие в один карман пиджака, а патроны в другой.
— Большое спасибо, — с легким поклоном сказал Кордовес, — вы знаете, у меня большой опыт с заряженным и незаряженным оружием, я много лет был сотрудником «Сегурналь». А что вы собираетесь теперь предпринять?
— Первым делом я собираюсь выспаться, — ответил Уэбб. — Я прибыл черт знает откуда, чтобы получить кругленькую сумму, и, если на то пошло, не собираюсь возвращаться с пустыми руками. Бейкер приготовил для меня деньги, и кто-то должен был их украсть.
Он подошел к двери и повернул ручку.
— Я буду искать деньги. И наш друг Грейсон поступит правильно, если займется тем же самым. Он еще не избавился от неприятностей. Он это знает, и я знаю тоже. До скорого… — с этими словами он вышел.
Кордовес застегнул пиджак.
— Целеустремленный молодой человек, — заметил он. — И, по-видимому, опасный. Вам не кажется?
Джеф кивнул. Он оглядел номер, не испытывая больше ни малейшего желания его обыскивать. Он устал, был подавлен и обескуражен. Наутро, или, по крайней мере, при первой возможности, ему придется выступить против своего сводного брата; при этой мысли его недовольство только усиливалось.
— Ну что, Хулио, — сказал он, — на сегодня, пожалуй, хватит. Вы сможете прибыть сюда утром?
— Я буду ждать на террасе, когда вы спуститесь к завтраку. — Детектив слегка поклонился. — Доброй ночи! — И направился к лифту.
Джеф посмотрел ему вслед и достал из кармана ключ. Открыв дверь своего номера, он остановился, заметив что-то на полу. Записку явно подсунули под дверь. Пришлось шагнуть назад, к свету, чтобы ее прочитать.
Там была только одна фраза. Без обращения:
«Пожалуйста, зайдите в номер 320, как бы ни было поздно. K. X.».
6
Карен Холмс была в светло-сером фланелевом халате, застегнутом под горло.
— Большое спасибо, что вы пришли! — обрадовалась она. — Я не знала, как поздно вы освободитесь, поэтому прилегла. — Она указала на диван. — Мне нужно как следует выспаться.
Предложив ему садиться, она опустилась на диван. Щеки ее порозовели от сна, каштановые волосы рассыпались по плечам, и Джеф нашел, что она выглядит еще привлекательнее, чем вчера в самолете. Несмотря на это, он все еще не мог забыть происшествие в Майами и с растущим любопытством ждал, что будет дальше.
— Мне нужно с вами поговорить, — наконец решилась она. — Я… я надеюсь, что вы все поймете.
Карен откашлялась и покосилась на него. Когда он не ответил, сложила руки, опустив их на колени.
— Я не собираюсь извиняться за то, что прибыла сюда, — продолжала она. — Мне поручили добиться передачи акций, которые унаследовал ваш сводный брат. И я буду продолжать свои попытки.
— Что же тогда объяснять? — спросил Джеф. — Вы заговорили со мной, затащили меня в Майами в бар и подсыпали снотворное. Вы выполняли задание — и выполнили его. Безразлично, какими средствами. Я полагаю, что ваши сообщники на аэродроме избили бы меня, откажись я от вашего зелья.
— Именно этим они мне пригрозили, и потому я вынуждена была воспользоваться порошком.
